По ходу пьесы. История одного пистолета. Это его д - Страница 209

209

Тем временем два сотрудника милиции, устроившиеся на завод по указанию полковника Немироха, быстро наладили дружеские отношения со своими новыми коллегами. Кругом по-прежнему было много разговоров об угоне машины с деньгами, некоторые даже заключали пари, удастся ли милиции найти преступников. Что касается последних, то думали все что угодно, высказывались самые невероятные предположения, но никто, ни один человек, не подозревал в причастности к преступлению ни Яка Ковальского, ни Кристину Палюх, ни Анджея Балицкого. Общественное мнение единодушно склонялось к тому, что ни заведующий мастерской Валендзяк, ни его подчиненные не имели отношения к преступлению.

Каждый малейший след, каждая даже самая вздорная сплетня немедленно и тщательно проверялись. И все впустую.

Полковник Немирох и прокурор Бочковский были очень недовольны, что следствие топчется на месте, хотя и вынуждены были признать: Качановский и его люди трудятся на совесть.

Параллельно с розыском преступников велись поиски вишневого «фиата». Автоинспекция страны взяла под контроль машины этой марки. Во всех пунктах продажи такие машины тщательно осматривались (принималась во внимание, разумеется, возможность перекраски машины), внимательно изучались документы — не поддельные ли. И опять все напрасно. Вишневый «фиат» пропал, будто сквозь землю провалился.

Но вот двадцать первого сентября около одиннадцати утра в кабинете майора Качановского зазвонил телефон. Дрожащий от волнения голос произнес лишь одно слово: «Нашли!»

— Кого именно? — Януш не сразу понял, кто говорит и о чем.

— Это я, капитан Зайончковский из автоинспекции. Обнаружен ваш проклятый «фиат».

— Где?!

— В двухстах метрах от вашего управления. На улице Новолипки.

— Не может быть!

— Может. Но самое неприятное, что нашли-то его не мы.

— А кто же?

— Некий Эдмунд Кобылкевич. Да вы, должно быть, слышали о нем.

— Ах, этот частник? — Качановский, как и каждый варшавянин, не мог не слышать об Эдмунде Кобылкевиче — пожалуй, самом богатом представителе так называемого частного сектора. Он был владельцем мастерской, изготовляющей на экспорт яхты и кое-какое оснащение для парусного спорта. — Как же он нашел «фиат»? Откуда он вообще узнал, что мы его разыскиваем? Ведь не давалось никакого объявления. Кто-то из наших проболтался? Постой, постой, ты сказал, что машина найдена на Новолипках, а насколько мне известно, Кобылкевич живет совсем в другом районе.

— Недалеко отсюда, на улице Дзельной.

— И все-таки я ничего не понимаю.

— Что я тебе буду объяснять по телефону? Кобылкевич сейчас находится у нас. Будет лучше, если я его пошлю к тебе и вы обо всем сами поговорите.

— А где машина?

— Не волнуйся. Мы поставили ее в наш гараж.

— Ведь ее же надо тщательно обследовать.

Капитан рассмеялся.

— За кого ты нас принимаешь, Янушек? По-твоему, мы, работники автоинспекции, только на свет родились? Не знаем, что положено делать в таких случаях? Уж ты не беспокойся. Машина под присмотром, а завтра эксперты за нее возьмутся. Впрочем, предварительный осмотр мы произвели, и он ничего не дал. Ну так что, присылать к тебе Кобылкевича?

— Присылай.

Через несколько минут в кабинет Качановского легкой, упругой походкой вошел высокий загорелый мужчина с вьющимися седыми волосами. Ему было уже за шестьдесят, но держался он по-молодому прямо.

Майор встретил его как старого знакомого. Впервые они увиделись лет пять тому назад на Познанской ярмарке, где Януш находился в служебной командировке, а Кобылкевич демонстрировал изделия своей фирмы. Затем виделись еще несколько раз и всегда в самых дорогих ресторанах — «Бристоль», «Виктория», «Гранд-отель», — где майор бывал по долгу службы.

Приветливо встретив Кобылкевича и сказав несколько общих фраз, майор перешел к делу:

— Как мне сообщили коллеги, вы нашли разыскиваемый нами вишневый «фиат».

— Обокрали меня, сволочи! — взорвался частник. — Свистнули мой «таунус». Совершенно новая машина.

Последи я модель. Как минимум шестьсот тысяч злотых.

— Что-то я вас не понимаю, — удивился майор. — Капитан Зайончковский сообщил мне, что вы обнаружили разыскиваемый нами краденый «фиат», но ни словом не обмолвился о пропаже вашей машины.

— Потому что «фиат» действительно нашелся. Под моим брезентом.

— Расскажите, пожалуйста, что же все-таки произошло?

Кобылкевич глубоко затянулся сигаретой, потом нервным движением загасил ее в пепельнице.

— Начну все сначала. Как вы сами знаете, лето в этом году было ужасное, без конца лил дождь. Обычно на июль я закрываю свою мастерскую и рабочих отправляю в отпуск. Знаете ли, нерентабельно давать отпуск в разное время. Но в этом году июль был такой дождливый, что они попросили меня сдвинуть все на сентябрь, надеясь, что погода наладится. Так и порешили. Правда, я лично не очень-то надеялся, что в сентябре погода в Польше будет хорошая, и мы с женой решили податься в Грецию.

— Куда именно?

— На Родос. Чудесно там, знаете ли. Погода прекрасная, гостиницы великолепные. Море голубое-голубое, а уж обслуживание! Фрукты — какие только пожелаешь. За эти три недели я отдохнул просто замечательно. Я бы и вам, пан майор, советовал провести там отпуск.

Качановский улыбнулся. Забавное предложение — на Родос. На какие шиши, интересно знать? Все на те же сто тридцать долларов, которые разрешается обменивать раз в три года?

— В Афины я, разумеется, летел самолетом. Не было смысла ехать машиной, ведь за бензин пришлось бы платить валютой, а авиабилеты я купил на злотые. Оставляя машину в Варшаве, я позаботился о ее сохранности.

209