По ходу пьесы. История одного пистолета. Это его д - Страница 204

204

— Вы запомнили этого милиционера? Опишите, как он выглядел. Брюнет, блондин?

На этот вопрос шофер не мог дать мало-мальски вразумительного ответа, хотя честно, изо всех сил старался вспомнить.

— Ну а какого он был роста? Высокий?

— Пожалуй, среднего роста. Может, чуть выше среднего.

— А номер на его жетоне вы запомнили?

— Нет, на это я не обратил внимания. Помню только, что на нем была белая милицейская фуражка, а вот белых нарукавников не было. Знаете, таких, какие обычно носят сотрудники автоинспекции.

— Вы это точно помните?

— Мне запомнились его руки на баранке. Белых нарукавников не было.

— Ну а что вы можете сказать о внешности этого человека? Ведь, когда он сидел за баранкой, а вы заглядывали в окошко, можно было его хорошо рассмотреть.

— Да ведь этот зануда так заморочил мне голову, что я смотрел только на ключ. Припоминаю, правда, его куцые усики и довольно внушительные бакенбарды.

— Ну а цвет волос?

— Да вроде шатен.

Затем в кабинет директора был вызван заводской охранник Анджей Балицкий. Он заметил и запомнил еще меньше. Что на милиционере была белая фуражка, а в руке жезл — это он вспомнил. И еще вспомнил, что второй бандит был в голубом джинсовом костюме. И тоже молодой, не старше двадцати пяти.

— В ваши обязанности входило охранять сумку с деньгами, которая в тот момент лежала на заднем сиденье, — строго сказал майор, — почему же вы вышли из автомашины?

— Как это — почему? — удивился охранник. — Ведь пан милиционер велел выйти и пихать машину.

— Надо было взять с собой сумку.

— Эта сумка весила килограммов двадцать, не меньше, ведь пани Палюх взяла в банке много мелочи, чтобы зарплату раздавать. Если бы я держал сумку в руках, как бы я мог толкать машину?

— У вас было оружие. Когда «фиат» рванул с места, вы обязаны были выхватить пистолет, крикнуть: «Стой, стреляю!» А если бы это не помогло, сделать предупредительный выстрел в воздух и в случае необходимости стрелять в похитителя, пока он еще не успел скрыться. Ведь так положено действовать по инструкции?

— Да как бы я стал стрелять в милицию? Чтобы потом до конца жизни в тюрьме просидеть?

Итак, магия мундира действовала безотказно. Даже и теперь, во время допроса, охранник никак не мог взять в толк, что за рулем угнанной машины сидел преступник.

— Я, пан майор, так вам скажу. Велел мне капрал пихать машину, я и пихал. Если бы пани Палюх сказала мне «стреляй», я бы стрелял. Можете меня посадить, но я ни в чем не виноват.

Качановский только рукой махнул. Он отправил охранника и попросил вызвать Кристину Палюх.

Кассирша оказалась очень светлой блондинкой, с волосами такого ровного цвета, что он никак не мог быть естественным, довольно полная, с явно наметившимся вторым подбородком.

Сначала пани Палюх обстоятельно рассказывала, как она получала деньги в банке. При этом не преминула заметить, что шестого сентября выдалась прекрасная погода, светило солнце и было тепло, не то что в августе. Наконец она добралась до самого момента нападения.

— Этот молодой милиционер был такой симпатичный… Кто бы мог подумать, что он сбежит с нашими деньгами?

— Расскажите, как он выглядел.

— У него была такая приятная улыбка, красивые усики и голубые глаза. Очень шел ему его новенький мундир, он так ладно сидел на нем. Вот только ростом он, на мой вкус, не вышел. У моего мужа — метр восемьдесят пять, — с гордостью сообщила кассирша. — Не такой уж он «пальчик»!

— Так какого же роста был человек в милицейской форме?

— Не больше метра семидесяти пяти. Тот, второй, в голубых джинсах, немного повыше. Впрочем, на второго я не обратила особого внимания, потому что он с самого начала держался в сторонке. Помню лишь, что он был с непокрытой головой, волосы темные, тоже стройный.

— Ну а милиционер? Опишите его лицо, волосы.

— Волосы? Я бы сказала — темный блондин или даже шатен. Фуражка была надвинута низко на лоб, так что нелегко было разглядеть, какое у него лицо и волосы. Лицо, пожалуй, круглое, да, скорее круглое, не продолговатое. А мундир совершенно новый, с иголочки. Сидел на нем как влитой!

— А жетон с номером на мундире был?

— Нет. Кажется, нет… Я не обратила внимания.

— Как же это вы оставили в машине семь миллионов злотых?

— Так ведь милиционер попросил выйти, надо было толкать машину, иначе мотор не заводился. Вот и мой муж, когда у него не заводится мотор, особенно зимой, всегда говорит мне: «Кристинка, выйди и подтолкни». Только наша улица идет немного под уклон, так там легче. У нас, пан майор, тоже есть машина, «шкода»…

— Забота о деньгах, — перебил ее Качановский, — ваша прямая обязанность. Вы видели, что охранник вышел из машины и не взял с собой сумки с деньгами. Значит, ее должны были взять вы.

— Она лежала на заднем сиденье. А потом, знаете, какая она была тяжелая? В банке взяла мелочью десять тысяч злотых. Монеты по пятьдесят грошей, по одному злотому, по два, пять, десять и двадцать злотых. Это была такая тяжесть, что я с трудом дотащила сумку до машины. Согласно инструкции, Балицкий шел тогда рядом, охраняя меня.

— В банке-то ничего не произошло, а вот на шоссе…

— А на шоссе был милиционер. Мы уважаем нашу милицию, никому и в голову не пришло, что это бандит и вор.

— Вас не удивило, что парень был слишком молод для капрала?

— Главное, что он был милиционером, потому мы его и слушались. Мундир, нашивки капрала. Ну а что молод… Теперь ведь везде ставка на молодежь. И вообще, он был очень симпатичный и не вызывал никаких подозрений.

204