По ходу пьесы. История одного пистолета. Это его д - Страница 146


К оглавлению

146

В этот же день, вечером, Анджей Чесельский набрал хорошо знакомый ему номер. Когда на другом конце отозвался низкий мелодичный голос, поручик, волнуясь, сказал:

— Говорит Анджей…

В трубке наступило долгое молчание.

— Алло, ты слышишь меня?

— Я уж думала, ты не позвонишь никогда.

— Сегодня наконец преступление раскрыто. Убийца Стояновского арестован и признал себя виновным.

— Да…

— Скажи, я могу прийти к тебе?

— Приходи скорее! — услышал он в трубке.

― ВНЕЗАПНАЯ СМЕРТЬ ИГРОКА ―

Глава I
БОЛЬШОЙ ШЛЕМ

Игра шла за двумя столиками. Дружеские встречи за картами в доме Войцеховских стали своего рода традицией. Сам профессор Войцеховский, известный химик, не слыл уж столь страстным игроком в бридж, но любил принимать у себя узкий круг друзей. Поводом для таких встреч как раз и были столик и две колоды карт. Один-два раза в месяц приглашались три или четыре пары. Обычно в субботу, часам к пяти пополудни.

Для начала подавался кофе с тортом или шарлоткой, специально испеченной по такому случаю хозяйкой дома. К этому — небольшой столик на колесиках с богатым набором коньяков, ликеров и вин. Около часа велась легкая, непринужденная беседа. Затем четверо усаживались за карты, а Эльжбета Войцеховская на правах хозяйки дома, пользуясь привилегией первой «не играющей», сервировала стол к ужину. Ужин подавали часам к восьми. Хозяйка неизменно старалась блеснуть перед приглашенными дамами каким-нибудь новым «фирменным» блюдом.

Играли по маленькой. Это называлось «на газету», то есть по пятьдесят грошей, а когда цены на газеты повысились, то соответственно и ставки поднялись до одного злотого. Невзирая на столь мизерные «материальные стимулы», за карточным столом завязывались довольно жаркие баталии, порой доходило даже и до острых перепалок — бридж есть бридж. Особенно часто такое случалось, если в игре принимал участие давний приятель профессора адвокат Леонард Потурицкий. Адвокат, довольно сильный игрок, никогда не признавал своих ошибок и каждый раз старался переложить вину на партнера. Немногим лучше в этом смысле был и доктор Витольд Ясенчак. Дамы играли значительно сдержаннее, они с пониманием относились к слабостям своих партнеров, особенно если это были их мужья.

Все здесь давно друг друга знали, знали и сильные, и слабые стороны игроков. Если Эльжбета Войцеховская объявляла игру без козырей, всем было понятно, что на руках у нее «бомба» и она увереннее себя чувствует при разыгрывании масти. А если доктор Ясенчак объявлял козыри и, поддержанный партнером, вдруг переходил на игру без козырей, все тоже знали, что на руках у него сильная карта или не более двух мелких.

Сегодня бридж был несколько необычным. Во-первых, из Англии приехал в Варшаву довольно известный физик, доктор Генрик Лепато, поляк по происхождению. Он должен был прочесть две лекции в Политехническом институте. Ректор института попросил профессора Войцеховского позаботиться о физике во время его пребывания в Варшаве, зная, что они знакомы, встречались на каком-то международном конгрессе. Кроме того, в институт полимеров, который возглавлял Войцеховский, прибыл его коллега из Гливиц профессор Анджей Бадович.

В сложившейся ситуации Войцеховские решили пригласить обоих ученых на свой субботний бридж, а число гостей увеличить до десяти, чтобы можно было играть сразу за двумя столиками. Кроме адвоката Потурицкого и жены его, Янины, доктора Ясенчака и его жены Кристины, были приглашены Мариола Бовери — молодая очаровательная киноактриса, еще не потерявшая надежды сыграть свою главную роль, но, увы, с весьма прозаичным именем по паспорту: Мария Сковронек — и доцент Станислав Лехнович. Все, кроме англичанина и гостя из Гливиц, знали, что Мариола Бовери — очередная «невеста» доцента.

Играли в двух комнатах, перегороженных раздвижной стеной. Одна гостиная, вторая библиотека. На книжных полках вдоль стен покоилось не менее двух тысяч томов, главным образом книги на иностранных языках по химии. Войцеховские жили в Варшаве на Президентской улице в собственной вилле. В цокольном этаже у них был гараж и химическая лаборатория. На первом этаже — две вышеупомянутые комнаты, кухня, ванная и туалет, на втором — три комнаты: пани Эльжбеты, профессора и их шестилетнего сына Михала Себастьяна. Почему Себастьяна? Этого никто, даже сам Войцеховский, объяснить не мог, поскольку поклонником Баха профессор никогда не был.

До ужина игра шла довольно вяло. Так обычно бывает, когда за бридж садятся малознакомые люди. После обильного ужина с хорошей выпивкой игра заметно оживилась. Пошла азартнее. Профессор Войцеховский дважды объявлял малый шлем, правда, оба раза неудачно, но исключительно из-за на редкость неблагоприятного расклада карт. В гостиной играли четверо: доктор с англичанином против пани Бовери и адвоката. Хозяйка дома была свободна от игры. В библиотеке сражались мужчины против женщин. Профессор Войцеховский играл в паре со своим коллегой из Гливиц, а Янина Потурицкая с Кристиной Ясенчак. Лехнович в этой партии не играл.

Пани Бовери сдала карты. Обе стороны игру приняли. Мариола спасовала. Англичанин после недолгого раздумья объявил черви. Потурицкий, которому эта масть была исключительно на руку, тоже спасовал. Доктор Ясенчак, оказавшийся вообще без червей, не раздумывая, ответил пиками. Мариола снова спасовала. На этот раз англичанин объявил три пики. Адвокат в ответ — «пас». Ясенчак ответил четырьмя бубнами. Торг теперь шел только между Ясенчаком и англичанином, поскольку и Мариола, и адвокат пасовали. Англичанин на четыре бубны ответил пятью трефами. Доктор Ясенчак перешел на пики, тогда англичанин объявил малый шлем на этой же масти. У Ясенчака даже пот проступил на лбу. С минуту он раздумывал и наконец громким, хотя и чуть дрогнувшим, голосом объявил:

146