По ходу пьесы. История одного пистолета. Это его д - Страница 137

137

— Это нужно срочно, — убеждал он майора, специалиста по микроследам. — Дело не терпит отлагательства.

— Торопливость нужна лишь при ловле блох. — Майор никак не реагировал на чрезмерные эмоции Чесельского. — Результаты исследования вы получите, как только они будут готовы — не раньше и не позже. А сделаны они будут, как только до них дойдет очередь.

— Но поймите, майор, это действительно очень срочное дело.

— У нас все дела срочные. Других нам и не присылают. Вам всем кажется, что мы тут вообще бездельничаем — заглянем в микроскоп, просветим ультрафиолетом — и готово. А вы отдаете себе отчет в том, что от результатов нашей работы зависит порой жизнь человека? — Майор сел на любимого конька. — Вы там в своей офицерской школе в Щитне наслушались всяких сказок, вот теперь всякий раз и мчитесь сюда как ошпаренные.

— Да нет, поверьте, это в самом деле крайне важно. Дело об убийстве. Иначе разве я посмел бы настаивать…

— Ну ладно, хорошо. — Майора явно смягчила покорность поручика. — Сделаю для вас исключение, пропущу вне очереди. Результаты получите послезавтра. В четырнадцать часов. Придете сами или отправить в управление?

— Только послезавтра в два?.. — ахнул Чесельский.

— Ну хорошо, в десять утра. Раньше нечего и думать, коллега. Здесь вам не пекарня.

— Большое спасибо. Я сам приеду за результатами.

Полтора дня показались Чесельскому целой вечностью.

Он снова листал материалы дела, и все больше разного рода деталей начинало выстраиваться в определенную версию, первоначально казавшуюся маловероятной.

Уже в восемь утра поручик был в отделе криминалистики. Майор встретил его сухо: «Я сказал, в десять — значит, в десять, и ни минутой раньше».

Наконец стрелки часов дотащились до этой вожделенной цифры. В приемную, где нетерпеливо ерзал на стуле Чесельский, вошла миловидная сотрудница и вручила ему плотный желтый конверт.

— Вот, пожалуйста, готово. Распишитесь в получении.

Поручик кое-как расписался и нетерпеливо вскрыл конверт. Анализ оказался именно таким, какого он и ожидал.

В руках Чесельского появилась первая хотя и не очень веская, но все же улика. Эта бумажка с несколькими строчками машинописного текста обретала решающее значение. Она свидетельствовала, что следствие после целой серии неудач сдвинулось наконец с мертвой точки.

Окрыленный удачей, поручик пулей влетел в кабинет начальника, даже не спросив у Кристины разрешения. Полковник Немирох при виде его возбужденного лица сразу понял:

— Ну, что там у тебя? Вспомнил наконец? Рассказывай!

Вместо ответа поручик протянул полковнику заключение криминалистов.

Немирох внимательно его прочитал и недоуменно пожал плечами:

— Что-то я не очень понимаю… В чем тут дело?

— Ну как же, — заторопился Чесельский. — Пыль на моих брюках идентична микроследам, обнаруженным на гире, которой убит Зигмунт Стояновский, а пыль на брюках — из кооператива «Строитель».

— Да, — согласился полковник, — это действительно факт существенный.

— Конечно. — Поручику все казалось теперь ясным.

— Но все-таки какая связь между этим фактом и убийством Стояновского?

— А вот это мне предстоит выяснить.

— Каким образом?

— Я долгое время не мог сообразить, почему преступники хотели убрать именно меня. Теперь наконец понял, что только я один, совершенно, впрочем, случайно и при довольно странных обстоятельствах, встречался с убийцей. Вот он и опасался, что я его раскрою. Похоже, так оно наконец и случилось.

— Что ты намерен предпринять?

— Выяснить мотивы убийства.

— Но они, кажется, понятны.

— Не совсем. Тот факт, что инженер Стояновский выявил причины удлинения сроков схватывания бетона в опалубке, сам по себе не мог служить поводом для его убийства. Повод в чем-то другом, должен быть связан с незаконной наживой. Сдается мне, что на импортные материалы, поставляемые нам из капиталистических стран, государственная цена на которые достаточно высока, имеется немало охотников. Я, правда, не знаю пока, где и как эти материалы используются, но обратите внимание — в заключении криминалистов отмечено: «…один из обязательных компонентов косметической пудры». Это уже кое-что… А возможно, этот импортный товар используется еще и в других целях. Это надо проверить. Надо также установить, пользуется ли он спросом на черном рынке.

— Работа большая, — заметил полковник.

— Справлюсь, товарищ полковник, а Шиманек мне поможет.

— Хорошо. А что дальше?

— Если выяснится, что этот товар можно сбывать за хорошую цену, вопрос станет совершенно ясным. Стояновский погиб потому, что докопался до сути дела. Он понял, что материалы, используемые в строительстве Торуньской трассы, идут налево, кто-то проворачивает крупные махинации, и убили его те, кто этими махинациями занимается, греет на них руки.

— Все это, может быть, и так, а может, и иначе. Лично у меня нет уверенности в успехе.

— Почему?

— Допустим, ты на верном пути и сумеешь вскрыть крупные злоупотребления на стройке. Но что дальше? Мы ликвидируем преступную группу. Однако это еще не значит, что нам удастся найти убийцу Стояновского. Одно дело — преступление экономического характера, и совсем другое — убийство.

— Да, но зато у этой группы могли быть мотивы для убийства Стояновского.

— Предположим, прокурор поддержит твою точку зрения. Но он ведь не может посадить на скамью подсудимых сразу нескольких, а то и десяток членов преступной группы по обвинению в убийстве Стояновского. У нас не существует коллективной ответственности. Преступник должен быть изобличен в содеянном и вина его доказана. А нам ведь хорошо известно, что убийца был один. Его видела эта… ну как ее?

137