По ходу пьесы. История одного пистолета. Это его д - Страница 132

132

— Ну а что он?

— Сказал — пойдет, только сначала соберет факты, чтобы все было ясно.

— И ходил?

— Не знаю. Мне вскоре пришлось выехать в командировку в Чехословакию, а когда я вернулся, Стояновский уже погиб.

— А вы сами не интересовались на комбинате или у дирекции, имели у них место факты хищения цемента?

— Нет, лично я не интересовался и не знаю, обращался ли к ним Стояновский, хотя думаю, что его предположения могли иметь основания. Если говорить откровенно, я и сам не раз задумывался, откуда люди, строящие теплицы, берут цемент, стекло, жесть, а тем более железную арматуру, которую достать еще труднее, ведь она почти не бывает в розничной продаже. И не секрет, что частные строения растут порой куда быстрее, чем многие наши заводские корпуса, строящиеся государственными организациями, которые в принципе не должны иметь недостатка в стройматериалах. Весь этот разговор с Зигмунтом пришел мне на память только сегодня, и я тут же позвонил вам, так что у меня не было даже времени проверить какие-либо факты.

— Ну что ж, может быть, даже лучше, что об этом никто не знает, — решил поручик. — Если инженер Стояновский нащупал верный путь раскрытия махинаций и его смерть с этим связана, предпочтительнее, чтобы наш разговор остался в тайне — для вашей личной безопасности. А мы по своим каналам проверим, насколько основательными были предположения Стояновского.

— Вы полагаете, они могли его за это убить?

— Если речь идет не о мелких хищениях, а о крупном деле, поставленном на широкую ногу, то замешанные в нем люди из опасения быть разоблаченными могли не остановиться и перед убийством.

— Крупные хищения на бетонном заводе возможны только с ведома и с участием его руководства. Директора завода, инженера Верначика, я хорошо знаю. Это безусловно честный человек.

— А другие? Вы тоже готовы поручиться за их честность?

На лице Адамчика отразилась неуверенность.

— За последний год у них много людей сменилось, особенно инженерного состава, и я знаю не всех. Но многих, работающих давно, знаю хорошо и не думаю, чтобы они оказались способны на столь неблаговидные дела.

— Обычно любая преступная группа, — заметил поручик, — начинает с мелких краж и хищений, а затем, когда воочию убедится, что отработанная ею система хищений — совершенна и раскрыть ее никому не удастся, «дело» разрастается, а привычка преступников к легкому и быстрому обогащению приводит к непомерному росту аппетита. Такова история всех крупных дел, связанных с хозяйственными преступлениями. Вспомните аферы с мясом, с текстилем, громкое «ртутное» дело и другие. Сам директор может быть кристально честным человеком, а расхитители будут орудовать за его спиной. Достаточно, если в сговор войдут кладовщики, сторожа, шоферы и лица, осуществляющие контроль за использованием цемента. Документация при этом всегда будет в полном ажуре. Директор ведь не может неотлучно находиться подле бетономешалок и лично контролировать, сколько в них загружается щебня или заливается воды. А полученные за их счет излишки цемента тем временем будут спокойно уплывать за ворота.

— Да, но качество бетона периодически проверяется.

— Думаю, экспертизы в условиях нестационарного производства вряд ли отличаются особой тщательностью. Да и тот, кто осуществляет эти экспертизы, тоже может входить в состав преступной группы.

— Ну, все это, конечно, возможно, не берусь спорить, — согласился Адамчик. — Во всяком случае, вспомнив свой разговор с Зигмунтом, я счел своим долгом передать его вам.

— Вы правильно поступили, и я благодарю вас за эту информацию. Но договоримся считать наш разговор сугубо конфиденциальным, хорошо?

Вернувшись со стройки, Чесельский поспешил с докладом к полковнику Немироху. «Старик» внимательно все выслушал.

— Мы столько раз оказывались на ложном пути, быть может, на этот раз напали наконец на верный… — раздумчиво проговорил Немирох. — Возможно, здесь и кроется с таким трудом искомый нами мотив преступления. Свяжись с майором Лискевичем, начальником отдела по борьбе с хищениями. Он в этих делах разбирается лучше нас. Пусть проверят.

Майор Лискевич воспринял сообщение поручика без особых эмоций.

— Да, конечно, — сказал он, выслушав Чесельского, — проблемой хищений строительных материалов на государственных предприятиях мы занимаемся и кое-каких результатов добились. Но никому еще никогда не удавалось ликвидировать хищения и спекуляции только путем директив и мер пресечения. Изжитие дефицита — вот ключ к решению проблемы полной ликвидации черного рынка. А в настоящее время, при столь напряженных планах строительства, государство пока не в состоянии обеспечить цементом розничную торговлю. И в этом — главное… Нам известно, конечно, о массовом строительстве частных теплиц, дач, вилл… Но что касается теплиц, то для их строительства требуется сравнительно немного цемента — только на фундамент да пол. Притом, надо сказать, это строительство в принципе поощряется и определенное количество материалов для него продается по вполне легальным каналам. Другое дело — хватает ли этого… На бетономешалках, работающих на Торуньской трассе, хищения цемента маловероятны. И вы знаете почему?

— Нет, конечно…

— Все дело в мешках, в обыкновенных мешках.

— То есть как — в мешках?

— Да вот так: чтобы украсть цемент, его надо в чем-то вывезти за ворота завода.

— Но ведь цемент обычно упакован в бумажные или целлофановые мешки по пятьдесят килограммов.

132