По ходу пьесы. История одного пистолета. Это его д - Страница 119

119

В кабинет вошла Ирена Стояновская. Высокая, рыжеволосая, с огромными зелеными глазами, тонкими чертами лица, стройная, с красивыми ногами. Те, кто описывал ее внешность, не преувеличивали, она действительно была очень красива.

— Я хотела бы поговорить с поручиком Чесельским.

— Это я. Все складывается как нельзя лучше, поскольку я давно уже жду встречи с вами.

— Я приехала в Варшаву из Австрии сегодня в пять часов утра.

— Да, это нам известно. Из Вены, — уточнил Чесельский. — А как поживает господин Гельмут Шульц?

Стояновская покраснела.

— Прошу вас, не вспоминайте об этом негодяе!

— Даже так? — с насмешкой заметил Чесельский.

— Прямо с вокзала я поехала домой. Квартира оказалась опечатанной. Дворник нашего дома, пан Ксаверий Ротоцкий, рассказал мне о трагической смерти мужа, о том, что вы ведете следствие. Вот я и приехала к вам за ключами.

— Да, ключи от вашей квартиры у меня. Но вначале мне хотелось бы поговорить с вами.

— Догадываюсь. Когда я подъехала к своему дому на такси, меня увидела жиличка со второго этажа и заорала на весь дом: «Убийца явилась». Я решила не связываться с ней и не поднялась к себе. А теперь вот вижу, что и вы тоже…

— Я расследую дело об убийстве вашего мужа. Вам, наверное, уже рассказали, как он погиб? Кроме того, имеет место странное стечение обстоятельств, жена убитого вроде бы накануне уехала отдыхать в Бещады, а в день убийства ее видели в Варшаве. Через несколько часов после убийства она села в экспресс Варшава — Вена. Мне бы очень хотелось, чтобы вы как-то объяснили это довольно необычайное стечение обстоятельств. Прошу вас, садитесь.

Ирена опустилась на предложенный ей стул.

— Я вас слушаю.

— Вы, как я понимаю, хорошо знаете, что наш брак с Зигмунтом был неудачен. Лучше всего было бы разойтись. Но увы, мой муж из-за своего упрямства никак не соглашался на развод. По существу, я уже не считала себя его женой после того, как познакомилась с очень добрым, милым человеком.

— С паном Марианом Залевским? — включился в разговор Шиманек.

— Вы и об этом знаете? Для меня большая честь, что моей персоной так интересуются столь ответственные сотрудники милиции.

— Вас это удивляет?

Стояновская пропустила мимо ушей вопрос и продолжала свой рассказ:

— Мы с ним решили, что если Зигмунт не даст мне развода, то обойдемся и без него. Мариан, то есть мой жених, живет на Побережье, точнее, в Гдыне, я просто уйду от мужа к нему. Сначала отправимся в свадебное путешествие за границу, а вернувшись, поселимся в Гдыне. Чтобы избежать скандала с мужем, я сказала, что взяла отпуск и поехала отдыхать в Бещады. Перед самым выездом выяснилось, что мой жених задерживается из-за каких-то своих важных дел. А у меня уже был паспорт на руках, и я обменяла деньги, поэтому я решила ехать одна, а с Марианом мы должны были встретиться в Ёене.

— Все правильно. Вашему Мариану не выдали загранпаспорта.

Ирена удивленно вскинула брови, а подпоручик Шиманек добавил:

— В поезде вы оказались в обществе Гельмута Шульца. Не так ли?

— Прошу вас, не напоминайте мне об этой старой жирной свинье! — Видно было, что Ирена с трудом сдерживает отвращение к упомянутому господину. — Шульц приятель Мариана. У них какие-то дела. И вот, когда Мариан не смог поехать, он попросил своего друга опекать меня и в поезде и в Вене, пока сам не приедет.

Чесельский в ответ скептически усмехнулся.

— Этот Шульц, этот негодяй, когда мы приехали в Вену, поселил меня в каком-то подозрительном отеле на Вимплигергазе и сразу же начал увиваться. Я все пыталась обратить в шутку, а сама старалась держаться от него подальше. Как-то раз эта взбесившаяся свинья наорала на меня, он сказал, что заплатил тысячу долларов Залевскому не затем, чтобы прогуливаться со мной в Шенбруннском парке. Но не тут-то было. Не на такую напал.

— Да? Это весьма интересно. Пожалуйста, продолжайте! — с ноткой иронии в голосе воскликнул Шиманек.

— Схватив чемодан, кое-как побросав туда свои вещи, я дала стрекача из этой берлоги. К счастью, когда я работала в «Гранд-отеле», я там познакомилась с очень милой женщиной из Австрии, она оставила мне свой адрес и приглашала навестить ее, если я когда-нибудь попаду б Вену. Взяв такси, я поехала к ней, она встретила меня очень приветливо, а узнав все про Шульца, прямо за голову схватилась, предложила поселиться у нее. Прожила я у нее дней десять, надраила ей квартиру до блеска. Знаете, я очень люблю убираться, все приводить в порядок, это меня успокаивает. Единственное, что у нас было общее с Зигмунтом, — он был страшным педантом и любил чистоту и порядок. Когда уже наша совместная жизнь разваливалась и мы без конца ругались, только во время уборки стихали наши ссоры… Если бы я захотела, я могла бы прожить у этой женщины и дольше, она меня оставляла, хотела даже заплатить за уборку. Конечно, я отказалась от денег, но она все же всучила мне отрез джерси на кофточку и мохеровую двойку…

— Живя в Вене, вы как-то поддерживали связь с Залевским?

— Звонила ему раза три, но не застала дома, потом послала телеграмму с моим новым адресом. Но ответа не получила — видимо, не дошла… Чувствовала я себя в Вене несколько стесненно, живя у чужих людей. Поэтому решила поскорее вернуться. И вот сегодня утром приехала в Варшаву. Сразу же бросилась на Брацкую, где жил Мариан. Там сказали, что он выехал несколько дней тому назад, а куда — неизвестно. Потом поехала к себе домой… а оттуда к вам.

— Мариан Залевский действительно внезапно уехал из Варшавы, и не думаю, что в ближайшие несколько месяцев, а быть может, и лет появится здесь, — спокойным голосом проговорил Чесельский.

119